Под more, помимо самих текстов, ещё куча оправданий.
Тёмный дворецкийАвтор: Def
Жанр: ягодный микс а-ля Себастьян Михаэлис.
Рейтинг: PG
Персонажи: Себастьян, Сиэль.
Дисклеймер: всё, кроме буковок, - Тобосо Яны.
Описание: виньетка и два мини, идейно объединённые между собой по моей прихоти.
П/а: автор конкретный дилетант, вновь осознавший всю прелесть «Тёмного дворецкого». *надеется, что OOC не сильный*
— Себастьян! Прекращай страдать ерундой и выделываться!
Ох, поспорить бы. Как бы с этим Себастьян поспорил...
Но нужно уйти от атаки, красиво прогнуться в спине, ловко повернуться строго на сорок пять градусов, чуть отклониться назад, изящно вытянув как бы для баланса руку, и одним слитным движением, наконец, ударить противника ногой в грудную клетку. И не запачкаться в брызнувшей крови.
Ох и поспорил бы демонический дворецкий, что он не «страдает ерундой» и не «выделывается», как выразился его господин. Точнее — как каждый раз выражается.
Он сказал бы, что может, конечно, оторвать — отгрызть, как вариант, — вражье вместилище мозга, не успеет тот и глазом моргнуть. Но — разве будет это красиво?
Будет ли это тем зрелищем, которое его хозяин мог бы наблюдать, рефлекторно не зажмуриваясь, не прикрывая глаза в отвращении?
Эх, надо бы, наоборот, приучать мальчишку, а он всё об эстетике заботится.
— Сколько ты ещё так красоваться будешь?
Он сказал бы, что не красуется. Не в том, по крайней мере, смысле, который подразумевает граф, но...
— Чтобы такого больше не было! Это приказ.
Граф Фантомхайв как всегда строг; слова приказа обжигают сознание.
А вместо «Да, мой господин» Себастьян сказал бы, что это его дело — решать, как расправляться с врагами, предоставлять ли им шанс, чтобы развлечь себя самого. Но вот сказать, что никто ему не приказ, он вряд ли когда-нибудь сможет.
+++
- Вы, юноша, - женщина указала пальцем на завороженного Финни; глаза того тут же засверкали в предвкушении, - в прошлой жизни были членом знатной семьи, дворянином.
Троица слуг дружно испустила изумлённый вздох. Скепсис Сиэля только усилился, и Фантомхайв еле удержался от того, чтобы не фыркнуть. Себастьян же, если и был удивлён, то ничем это не показал.
- Странно, - сказал Микаэлис так, чтобы услышал его только граф, - до сих пор я был уверен, что Финниан был садовником, которого после того, как отрава из его сада попала на стол к его господину, посадили на кол.
- И как тебе только удаётся рассмешить гробовщика... - всё с тем же скепсисом отозвался Сиэль, скосив глаз в сторону дворецкого.
На что получил от того чуть сконфуженный взгляд.
- Только что я не шутил, господин.
Сиэль дёрнулся, кривовато улыбнулся и предпочёл отвернуться от Себастьяна.
-...И не смей возгордиться этим! - тут же донёсся до его слуха голос Барда.
- Что ты, что ты, Бард! Ты же знаешь!.. - стал слезливо убеждать ухмыляющегося повара Финни.
- Жестоким дворянином, - в следующую же секунду огорошила гадалка.
Все верещания тут же смолкли, даже во взглядах Микаэлиса и Фантомхайва мелькнул проблеск заинтересованности.
- К-как это? Быть не может, - неверяще, еле ворочая языком, вымолвил шокированный Финни. - Я... я бы никогда...
С минуту хозяйка шатра напряжённо вглядывалась в хрустальный шар, изнутри затянутый странной сиреневой поволокой, а затем как ни в чём не бывало добавила, прервав лепетание экс-живодёра:
- Однажды ты приказал отрубить руку провинившемуся слуге.
- Ну, мало ли какие обстоятельства... - вступился за приятеля Бардрой; Мэйлин вторила ему энергичными кивками.
- Это было самое малое его злодеяние. Остальное я озвучивать отказываюсь.
- Да никто о большем и не просит, - недовольно пробормотал Сиэль, сложив руки на груди.
- Продолжайте, пожалуйста, - вежливо обратился к гадалке Себастьян, начисто игнорируя ошарашенного до полубессознательного состояния садовника и до сих пор дующегося господина.
- Вы, - женщина, казалось, только сейчас обратила внимание на учтивого дворецкого, - прожили жизнь фокусника, иллюзиониста, престидижитатора — называйте как желаете сами. Необычайно талантливого, скажу я вам. - Она для верности поводила руками над шаром.
- Фокусник, значит? - Вся учтивость Себастьяна вмиг улетучилась; на смену ей пришла снисходительность, которую, бывает, испытывает его юный хозяин в общении со своей невестой.
Сиэль, всё же не выдержав, усмехнулся:
- Ничего удивительного, Себастьян, с твоей-то ловкостью. - Фантомхайв открыто забавлялся.
Себастьян положил на плечо мальчику руку, чуть сжал пальцы и мило улыбнулся:
- Что же мы так невежливо, - с намёком на раскаяние в голосе вновь заговорил он с замолкшей гадалкой, - совсем забыли о господине. Как нехорошо.
Сиэль сдержанно повёл плечом, попытавшись избавиться от ставшей чуть неприятной хватки.
- Ничего страшного. Я от этого не...
Его внезапно оборвал Себастьян:
- Господин имеет в виду, что ему крайне любопытно ваше провидение.
Фантомхайв предпочёл промолчать на эту возмутительную ересь, сошедшую с уст его своевольного дворецкого; как бы там ни было, а возмущаться возмутительными словами демона лучше про себя. Поэтому он только отвернулся в сторону, уставившись сверлящим взглядом в стену шатра и стараясь игнорировать ладонь Микаэлиса на своём плече.
- Ваш господин, - не замедлила ждать польщённая гадалка, - сделал немало полезного людям, хоть и преследуя личные интересы. - Тут она замолчала, по какой-то причине оторвала взгляд от шара и стала тасовать колоду Таро. Через некоторое время, разложив в неизвестном узоре часть карт и сосредоточенно поизучав их, она заговорила вновь: - Перенёс тяжёлые муки, но в конце концов был отмщён за них. Он существовал во мраке, печали и трауре... - Гадалка словно бы сама была удивлена своими выводами.
Бард, Мэйлин и только что приведённый ими в чувства Финни поражённо — с отпавшими челюстями — воззрились на женщину. Сиэль же уцепился за услышанное и, повернувшись к гадалке, требовательно посмотрел на неё:
- Был отмщён? - сдержанно, стараясь скрыть иррациональное удовлетворение, чуть сощурив видимый глаз, переспросил он.
В то же мгновение он ощутил, как Себастьян снова сжал его плечо; только в этот раз это было не предупреждение, а то, что обычный человек мог назвать жестом поддержки. Граф решил не заострять внимание на принявшемся исходить от ладони дворецкого тепле, странным образом ощущавшемся даже через все слои ткани.
Не ожидавшая внезапной реплики Фантомхайва гадалка нерешительно кивнула в ответ на его вопрос.
В тоже мгновение Сиэль развернулся и стремительно вышел из шатра.
Себастьян, тоже решивший более в этом месте не задерживаться, бросил несколько монет на столик гадалки и последовал за своим господином. Раздавшиеся ему вслед жалобные выкрики Барда и Мэйлин, желавших узнать, что бы сказали о них, нисколько его не озаботили. Он безошибочно выбрал направление, в котором удалился смешавшийся с толпой посетителей ярмарки Сиэль, и уверенно буквально рассёк толпу, освобождая себе дорогу.
Сиэль не вполне понимал, почему слова гадалки — шарлатанки, был уверен граф, - возымели над ним такой эффект. То ли его так захватило упоминание свершённой мести, то ли он всё-таки поддался настроению прислуги, что было исключено.
Несмотря на то, что сейчас он пребывал в столь неприятной ему толпе, он сразу почувствовал чужое присутствие за спиной. Ну как чужое...
- Куда-то спешите, господин? Не припомню, чтобы в ближайшие пару часов у вас были срочные дела.
- Вот и передвинь несколько пунктов в расписании. - Сиэль не то что не остановился — не замедлил шага.
- Но я специально выделил время для посещения ярмарки. - Себастьян отставал от графа ровно шаг, учитывая своё положение дворецкого.
- Возвращаемся в поместье, нечего тратить время впустую, - приказал Сиэль.
- Да, господин, - как и положено ответил Микаэлис, чуть склонив голову прямо на ходу. - А как же Финниан, Мэйлин и Бардрой? - напомнил он.
- Сами сюда так рвались, сами и доберутся обратно, - не пожалел прислугу Фантомхайв.
К тому времени двое уже подошли к экипажу. Себастьян без лишней суеты чуть опередил хозяина и манерно, секунду в секунду, распахнул перед ним дверцу. Когда Сиэль одной ногой ступил внутрь, Себастьян чуть придержал его за руку, вынудив в раздражении обернуться, и не без намёка спросил:
- Неужели до этого вы сомневались во мне?
Несколько секунд Сиэль колебался, но всё же ответил, не отведя взгляд от глаз демона:
- Как я мог. - И забрался в экипаж.
Себастьян мягко затворил за ним дверцу. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но внутри разлилось приятное удовлетворение от услышанного ответа.
Словно бы ощутив нетерпение хозяина, он поторопился забраться на козлы, вполсилы хлестнул коней поводьями, и те покорно двинулись по дороге к поместью, застучав копытами по каменной мостовой.
+++
А это вообще нечто странное. Идея пришла, пока музыка на плеер копировалась
Сиэль безответственный?
Боится темноты? Острых предметов?
Нет.
Тогда почему господин упирается и не хочет ехать к дантисту? Не хотите, чтобы Вам ставили «дурацкие» брекеты? У Вас что, комплексы? Юный хозяин, не стесняйтесь меня. Я ведь Ваш самый преданный дворецкий. Я Вас уже и не таким видел.
Отчего вы такой непослушный? Ваш дворецкий всего лишь просит Вас чуть-чуть приоткрыть Ваш чудный ротик. Господин, ну что же вы так рьяно сопротивляетесь?
Не ведите себя как неразумный ребёнок. Не прикидывайтесь, что не помните наставление доктора — временно никакого сладкого. Так что выплюньте леденец. Ах, не хотите? Ну, что поделать с Вами, господин, тогда я сам...
Что Вы такое говорите?
Я не собирался целовать Вас, граф. Простите? Нет, мне не противно, у Вас милые брекеты...
Поверьте, внешность для меня значения абсолютно не имеет! Главное — то, что внутри, а, кхм, внутри у Вас, Вы и сами знаете, вкусная, совершенно прелестная душа. Что? Мне нравится Ваша душа потому, что она не носит брекеты? Довольно, господин, Вы явно переигрываете... даже Алоис Трэнси так бы не сказал.
Имейте совесть, господин. Я, конечно, хоть и демон и дворецкий, но подобным заниматься не собираюсь. Я решительно отказываюсь потакать Вам в нарушении предписаний врача. К тому же, мне и одного вредного создания хватает... Не злитесь, я не о Вас. О Селурии. Ну да, девушка, можно и так сказать... Нет, брекетов не носит, в отличие от Вас.
Но знали бы Вы, какие у неё мягкие лапки... Не вините её, кошечка не виновата.
О, так господин только что догадался? Успокойтесь, ради всего святого.
Давайте я уже Вас раздену... ко сну. И если будете паинькой, угощу завтра конде с фруктами.
Принц теннисаУ меня в который раз не получился пейринг. И я не могла не упомянуть Фуджи
Долго высчитывала площадь, которую могли бы занимать гипотетические корты, да так и не высчитала х)
И вообще, по-моему, OOC.
Персонажи: Эчизен, Атобе, Момоширо.
Жанр: юмор, френдшип, местами
Шёл четвёртый день, как Эчизен не мог взять себя в руки и выбросить её из головы. Сосредотачиваться выходило из рук вон плохо, и уже через десять минут концентрации на каком бы то ни было предмете перед глазами возникала она.
Соответственно, четвёртый день подряд на уроках Рёма вполне безнаказанно считал ворон. Правда, на тренировках, несмотря на строгого Тезуку и внимательного Фуджи, было несравнимо легче (всё-таки теннис его стихия; «Эчизен на корте как рыба в воде», — частенько приговаривал Момоширо): пара двойных ошибок и аутов за матч — не страшно. Зато стыдно-то как...
Все, кто так не вовремя оказывались рядом, странно на него косились, когда он ни с того, ни с сего принимался тереть глаза. Ну да, чтобы прогнать с внутреннего взора её, причём не в единственном числе, а целую стайку.
Но вот раздражение стало грозить перейти все границы и выплеснуться на окружающих, и Рёма собрался было, задавив гордость, лично пойти и разобраться кое с кем один на один (чем он хуже Кевина?). Да пусть хоть всю команду, весь клуб на него натравят! Порвёт, как Тузик грелку. Не впервой уже.
От срыва его, ни о чём не догадываясь — мечтал Эчизен, уберёг Момоширо, зазвавший его после школы на уличные корты, категорично посоветовав не отказываться. Как и всегда.
«Какой замечательный друг, — размышлял Рёма по пути на корты. — Точно ничего не знает, но подсознательно чувствует и пытается помочь. И почему при такой связи у нас не вышло играть в паре? — изумился он».
После очередного энергичного толчка локтем в бок Эчизен наконец обратил внимание на Момоширо. Тот бодро шагал по тротуару и что-то весело вещал. Что именно — Рёма бы в жизни не сказал. Так что не стоит такому классному, понимающему другу, как его сенпай, знать, что кохай его не слушает. По настроению.
И вот зашли они со стороны невысокой трибуны на корты...
И он увидел её.
Ну почему, почему?!
Почему на территории площадью в тысячу квадратных метров, где ошивалось не меньше тридцати теннисистов, первое, что он увидел, — она? А не, скажем, вполне себе заметный жёлтенький мячик, летевший прямо ему в голову.
Зато удар временно привёл его в себя.
— Эчизен! — встревоженно воскликнул Момоширо, готовый в любой момент подхватить друга.
Рёма ойкнул и, потерев лоб, занывший после столкновения с игровым снарядом, обнаружил, что с него слетела кепка. Нагнувшись, чтобы поднять её с земли, он краем зрения увидел чью-то, каким-то образом смутно знакомую руку, поднимавшую недалеко откатившийся мяч.
— Эй, Атобе, ты чего мячами раскидываешься? — в тоже время услышал он возмущённую реплику Момо.
Атобе?
Эчизен разогнулся и, хоть и старался не показать удивление, недоумённо моргнул.
Точно Атобе. Причём на уличном корте. Причём ещё и в другом районе.
Токио всё-таки не рыбацкий посёлок, и две крупные школы находятся в нём на расстоянии большем, чем десяток метров. Даже полкилометра. А уж о плотности теннисных кортов на единицу пространства в глуши и говорить нечего. Откуда бы в рыбацком посёлке взяться хотя бы двум крупным школам, Эчизен задуматься не успел.
— Единственное, чем разбрасывается капитан, — финансы, — пошутил кто-то, очевидно, из хётейцев, но по редким смешкам стало ясно, что смеялись только самые смелые.
— Благоговейте перед моей щедростью, — не остался в долгу Атобе.
В ответ послышалось нестройное: «Ну, это да...»
Пока разыгрывался весь этот балаган, взгляд Рёмы снова зацепился за неё.
Миниатюрная, а сколько проблем!
Он ощущал, как кто-то тревожно трясёт его за плечо, но оторваться от лица Атобе, подбрасывавшего в ладони подобранный мяч, не мог.
— Эй, малец, ты что застыл как Пигмалион перед Галатеей? — обратился к нему тот, вопросительно изогнув бровь.
Несмотря на общую незаинтересованность и безразличие, Рёма обладал пытливым умом. А если он чего-то хотел, он этого добивался, чего бы оно ему ни стоило. Сейчас он хотел избавиться от своего наваждения. И сделать это нужно обязательно — он покосился на мяч в руке Атобе, — а то так недолго инвалидом стать. Да ещё и двоечником.
— Я выиграю, и ты перестанешь цеплять на себя эту кляксу. — Он небрежно указал взглядом на правую щёку Атобе.
С места — в карьер. Что уж зажиматься — не первый день знакомы.
Атобе собрался было не подобающим его светлости жестом скосить глаза, но опомнился и позвал Кабаджи:
— Зеркало, Кабаджи. — Тон вышел немного беспокойный, всё-таки слова о непонятной «кляксе» его зацепили.
Было бы смешно и глупо ожидать, что здоровяк приволокёт огромную стекляшку в античной оправе, стоимостью в энную сумму миллионов долларов. К тому же, Атобе не почитатель старины. На его лбу, в представлении Эчизена, порой так и светилось: «Современный модерн онли».
«Да и вообще, — думал Рёма, — сдалось ему зеркало? Он что, не в курсе, что у него к лицу приляпано?»
Чуть дольше нужного оглядев себя в предоставленном Кабаджи небольшом серебряном зеркальце, Атобе довольно улыбнулся и, вновь изогнув бровь — на этот раз подчёркивая своё превосходство, заявил:
— От моего совершенства ничего не прибавить, не убавить.
Самодовольная сволочь, пронеслось в голове у Эчизена.
— Родинку свою лепить перестань. Тебе кто посоветовал вообще?
— Она настоящая, идиот, — снисходительно объяснил Атобе.
«Так это что мне теперь — всю жизнь?..» — ужаснулся Рёма.
— Ага, как и твои волосы.
— И чем же тебе не угодила моя укладка?
— А ты ещё раз в зеркало глянь, да повнимательнее.
— Эй, вы чего? — вмешались в перепалку Гакуто с Момоширо.
— Ничего, — так же синхронно отрезали Рёма с Кейго.
— Если уж твоё желание сыграть со мной настолько непреодолимо — сыграем. Только перестань бредить моей родинкой, — великодушно продолжил Атобе.
— Да больно надо, — фыркнул Рёма и, вспомнив о зажатой в руке кепке, надел её на голову.
Через несколько секунд Момо опомнился и рванул за уже смотавшимся Эчизеном.
— Ты чего? Мы же так и не сыграли!
— Перебьётся, — буркнул Рёма.
— Да пофиг на Хётей, мы же вдвоём хотели.
— Свободных кортов всё равно не было, — остудил пыл Момо Рёма.
Он бросил взгляд на расстроенного сенпая. Хотелось усмехнуться такой реакции; как будто они только что упустили свой последний шанс сыграть друг с другом. Но потом Рёма вспомнил свои недавние мысли о Момо как о классном друге, якобы интуитивно на него настроенном.
Подарок судьбы, хмыкнул он про себя.
— Эчизен?
— Пошли сыграем у меня, — сказал Рёма и повернул в сторону своего дома.
— Правда?
— Ты как маленький, Момо-сенпай.
Момоширо подскочил к Эчизену и, стянув с него кепку, потрепал по волосам.
— Сам ты мелюзга! — со смехом отозвался он.
— Момо-сенпай! — возмутился Рёма и, отвоевав кепку, нахлобучил её на законное место, даже не став приглаживать взлохмаченные волосы.
Момоширо закинул руки за голову и задорно глянул на друга:
— Подам тебе несколько эйсов — гляди день не зря пройдёт.
— Как бы не так...
«А тональный крем Атобе я всё равно отправлю.»
У этого драббла даже есть примерный таймлайн: до игр с Риккаем на турнире Канто, но после тренировки с Хётеем в горах по просьбе свинтившего в Дойчланд Тезуки. Атобе перед ним потом ещё отчитывался по телефону х)
Представленная цитата — отрывок из оды Ломоносова в честь императрицы Елизаветы
Персонажи: Эчизен, Атобе.
Жанр: юмор.
— ...Вокруг тебя цветы пестреют и класы на полях желтеют; сокровищ полны корабли дерзают в море за тобою; ты сыплешь щедрою рукою своё богатство по земли, — закончил декламировать Эчизен. — Теперь дашь?
— Что именно? — продолжал нагло тянуть время Атобе.
— Поговорить с Тезукой, что. — Недовольству в голосе Эчизена не было конца.
— Хм... Что ж, ты заслужил. — Атобе, как всегда, был справедлив, честен и благороден.
Выхватив из протянутой руки наглеца телефонную трубку, Рёма прислонил её к уху, но, к своему разочарованию, услышал только гудки. Эчизен скрипнул зубами и стиснул в ладони злосчастный телефон.
— Что, уже отсоединился? Какая жалость, — приврать Атобе тоже умел. — Ты бы ещё дольше стихотворение вспоминал... Но если споёшь, — вдруг спохватился он, — так и быть, наберу Тезуку ещё раз.
Рёма очень пожалел, что у него нет сейчас ракетки под рукой — подпортить «оре-сама» его самодовольную, ослепительную улыбку.
ещё парочка, экспериментальные
"Тёмный дворецкий";
Проснувшись поутру в комфортном тепле, на удобной перине, в чьих-то сильных объятиях — какая первая мысль пришла бы вам в голову?
«Посплю-ка ещё», — посильнее закутываясь в одеяло, решил Бард.
«Жизнь замечательна!» — подумал Финни, нежась в кровати.
«Ах, Себастьян...» — с придыханием пробормотала в полусне Мэйлин и покрепче обхватила подушку.
— Хо-хо-хо. — Танака был ранней пташкой и уже попивал чай в кухне.
Несмотря на предсказуемость, мысли людей, отражающие как грёзы, так и восприятие реальности, различны и индивидуальны.
Но этой четвёрке что? Им беспокоиться не о чем. Пока, вестимо. А мы позабыли главное — то, как встретили новое утро другие двое обитателей поместья Фантомхайв.
— Себастьян?! — от неожиданности вырвалось у Сиэля.
Мысль выразилась вслух, да ещё и на повышенных тонах. Но кто её хозяин, граф, такой, чтобы заботиться о том, что он мог нарушить чей-то мирный сон?
А что сам дворецкий? Дворецкий Михаэлис как раз-таки спал. Прямо на своём рабочем месте, в смысле, рядом с объектом своей работы. Н-да...
— Господин... — немедля отозвался Себастьян, чуть причмокивая во сне.
Не добившись помощи от Михаэлиса, Сиэль принялся самостоятельно выпутываться из одеяла и цепких рук Себастьяна. Что серьёзно насторожило графа, так это то, что сначала — из цепких рук, а потом уже — из одеяла.
Поправив задравшуюся ненароком ночную сорочку, Сиэль присел на кровати, поджав под себя ноги, и нахмурился. Что в его постели делает демон? Нет, постановка вопроса не совсем верна. Что делает демон в постели Сиэля? Загадка на миллион фунтов, достойная дела о Джеке Потрошителе, хотя...
— Себа... — начал было Сиэль и ткнул спящего без задних ног дворецкого пальцем в щёку.
Вышло совсем не ласково, но ведь он — не Август Второй, а Себастьян — не графиня Козельская, его очередная фаворитка. Тьфу...
Сколько бы мыслей Фантомхайв ни передумал и сравнений ни перебрал за последнюю пару секунд, а договорить имя дворецкого он всё равно не смог — в спальню ввалился Бард. С непривычным в его руках охотничьим ружьём и Финни наперевес. Сиэль еле успел вовремя среагировать и прикрыл глаз с печатью контракта, мысленно вовсю проклиная Михаэлиса.
— Граф!
Это уже подоспела Мэйлин.
— Себастьян!! — взвизгнула она повторно, но, наткнувшись взглядом на помрачневшего хозяина, прикрыла рот ладонью и кивнула.
— Милорд... — вновь так и не проснувшись, сладко пробормотал демон.
Увидев вытянувшиеся лица прислуги, не осмелившейся отойти далеко от порога, Сиэль недоуменно покосился на тревожно нахмурившегося Себастьяна. Рука которого, к слову сказать, обследовала доступный ей участок кровати. М-м... в поисках чего-то? Или кого-то?
Подушки, малодушно понадеялся Сиэль. Господина-подушки, прозорливо догадалась троица.
— Господин... — продолжал приговаривать Себастьян. — Давайте я вас переодену и принесу вам чай в постель...
Страждущая рука дворецкого задела бедро Сиэля.
Бард, Финни и Мэйлин разинули рты, а граф распахнул глаза и чуть не подскочил на месте, но затем опомнился и, не понижая голоса, обратился к слугам:
— Ну, что встали здесь? Дел больше нет? — Он намекающе изогнул бровь. — Жалованье урежу.
Барда и Финни в следующую секунду — как ветром сдуло. Только Мэйлин на выходе обменялась с Фантомхайвом взглядами. Ну, знаете, как переглядываются заговорщики: опытный делец и «зелёный» новичок? Вот-вот.
Едва за горничной закрылась дверь, Сиэль, порядком поднапрягшись, спихнул Себастьяна с постели. Не услышав ожидаемого грохота, он сместился ближе к краю и глянул на пол.
Так и есть. Себастьян проснулся и изловчился подставить ладони. Приземлился на лапки — прямо как кошка. Как кот, поправил себя Фантомхайв.
К тому времени как Сиэль вернул лицу невозмутимость и скрестил руки на груди, Михаэлис поднялся на ноги, в свойственной ему плавной манере, и поправил костюм.
— Мне так совестно, господин, — раскаивающимся тоном заговорил Себастьян. — Ума не приложу, что случилось.
«Ума не приложишь, зато руки распускаешь», — пронеслось у Сиэля в голове.
— Хмпф! — выразился граф и гневно сверкнул взглядом.
— Даю слово демона-дворецкого: такого больше не повторится, — продолжал Себастьян. — Кстати говоря, настоятельно советую во избежание последствий не пить этот... чай.
Он повёл рукой в сторону тумбочки, где стоял принесённый им ранее поднос с заварочным чайником и чашкой на блюдце из сервиза.
— Напиток приготовила Мэйлин, и я сомневаюсь в его пригодности для употребления в пищу, — добавил дворецкий. — Я избавлюсь от него как можно скорее.
Присев на самый край и спустив ноги с кровати, чтобы Себастьяну было удобно его переодевать, Сиэль спрятал самодовольную усмешку.
«Значит, новый «порошок для сновидений» от Лау всё-таки действует даже на демонов», — торжествующе подумал он.
— Господин, надеюсь, я не делал ничего непозволительного? — справился Себастьян, закончив с туалетом графа.
— Ты спал... — «со мной в обнимку», — на моей постели, - чуть погодя ответили ему.
— Мне нет прощения, — категорично отозвался Михаэлис, приложив руку к груди, дабы показать свою искренность, и склонив голову — изображая покорность. — Наказывайте.
«Ты мазохист, Себастьян?» — чуть не сорвалось с языка Сиэля, но он вовремя одёрнул себя.
Наказание у него уже было наготове и ждало своего часа быть озвученным. Ох, какое наказание...
— Завтра на весь день я запрусь в кабинете. Для работы. А ты развлечёшь Элизабет, — сдержав в голосе злорадство, приказал Сиэль.
— Мисс Миддлфорд по этому поводу будет в расстроенных чувствах. Но — будь по-вашему, мой лорд, — подчинился демон.
Так что? Кто там говорил, что нельзя добиваться своего любыми путями?
"Принц тенниса", Фуджи.
- Забавно, - сказал Фуджи, когда во время матча с Инуи новичок, потеряв кепку, глянул на него исподлобья.
- Любопытно, - снова вслух выразил свою мысль он, наблюдая за тем, как новый член их команды возвращается в игру с повреждённым глазом.
- Интересно, - пробормотал гений, краем глаза заметив, как Эчизен небрежно натирается мочалкой в душевой их школьного клуба.
- Волнующе, - почти шёпотом произнёс Шуске, решив, что заболевшего Рёму он навестит один, без свидетелей.
АпдейтТот драббл по Дворецкому, который я оплакивала как тварение с закравшейся страшной-страшной ошибкой.
- Господин, моему невежеству нет прощения, но у вас такие мягкие лап... ладошки.
Сиэль вырвал свою разомлевшую ладонь из нежной хватки дворецкого.
- Ты бы ещё за ушком мне почесал, - сварливо сказал он, но, краем глаза увидев, как рука Себастьяна потянулась к его голове, тут же пожалел о своих опрометчивых словах и втянул шею в плечи, желая избежать прикосновения.
- Мои глубочайшие извинения, милорд, - произнёс нисколько не удивлённый реакцией Сиэля Себастьян. - Видимо, на меня тоже подействовал расслабляющий эффект сандалового масла. - Он указал на стоящую на тумбочке бутылочку.
- Что значит «тоже»?
- Ну, вы же попросили почесать за ушком... - любезно напомнил Себастьян.
- Я ничего подобного не просил, - сдавленно проговорил Сиэль. - А масло это предназначено для отдыха моего тела, а не размягчения твоего мозга.
Расслабляющее действие сандала и вправду сказывалось на мальчике. Сладковатый чарующий запах снимал накопленное напряжение и успокаивал нервную систему. А звук плещущейся воды вводил в подобие транса и убаюкивал, унося на волнах представившегося взору моря. Глаза закрывались, хотелось довериться чужим рукам...
А?! Чешущих за ушами?
- Нет!
- Что такое, господин? - озабоченно поинтересовался Себастьян. - Вы не хотите завтра на полдник парфе с пралине?
Сиэль непонимающе заозирался по сторонам, он неведомым образом перенёсся в свой кабинет и сидел теперь, полностью одетый, за рабочим столом. Спохватившись, что дворецкий задал ему вопрос, он поспешно и невнятно ответил:
- А? Нет... то есть да... в смысле, хочу. А ты точно?..
- Что же?
Себастьян чуть приподнял брови в вежливом изумлении и чуть приблизился к господину.
- Забудь.
Фантомхайв, скрывая смущение и неловкость, сосредоточенно сверлил взглядом книжный шкаф.
- Как прикажете. Только сначала погладьте меня.
Сиэль дёрнулся и судорожно обернулся, чтобы увидеть перед собой Себастьяна... с кошачьими ушками на голове. Почему-то разными, отметил Сиэль. Но суть не в том. Они были настоящими!
Внезапное осознание этого заставило графа праведно ужаснуться, и он чуть не вскрикнул.
И может, всё-таки закричал бы — да не успел. Проснулся, притом — подскочив на кровати и глотая ртом воздух, невидящими от шока глазами уставился куда-то в пространство.
Тут в дверь постучали — и на пороге спальни, без получения разрешения, появился Себастьян.
- Господин, вы здоровы? - «...в своём ли уме?» - расшифровал для себя Фантомхайв.
Сиэль наконец мало-мальски очухался и, моментально скрыв слабость, накатившую после бурного всплеска эмоций, произнёс уверенное «да». От его взора не укрылся почти весёлый взгляд дворецкого, на тот момент уже раздвинувшего портьеры и отворившего окно, дабы впустить в помещение свежий воздух.
Сиэль едва пережил, значит, кошмар, а этот... забавляется его состоянием.
Да как тут вообще быть в порядке, когда энную ночь подряд графу снится настоящий зоопарк из его всевозможных знакомых? Сурок Лау, всегда окутанный клубами кальянного дыма, неловкая слониха Мэйлин, флегматичный жираф Танака, макака Бард с огнемётом... и это далеко не все. А теперь ещё к балагану присоединился и Себастьян-кот. Чёрт бы побрал этого кошатника, улыбающегося сейчас ему во время одевания!
После завтрака, оставшись наедине со своими делами, мыслями — и заскоками — в кабинете, Сиэль принялся задумчиво изучать свои кисти. Потрогал левую пальцами правой руки, другой ладонью потом провёл по щеке...
Да обычные лап... руки!
Только бы несносный Себастьян не видел...
+++
Я попыхтела и вставила намёки пожирнее.
Михаэлис только-только убрал посуду после позднего ужина Сиэля, и вправду забаррикадировавшегося на весь день приезда невесты в кабинете, и зачем-то вернулся вновь. Сам граф предпочёл бы ознакомиться ещё с парой документов, прежде чем ложиться спать, но ведь этот теперь не даст. Наверняка заведёт извечную шарманку о невежестве своего господина. Да что бы он вообще понимал!
- Может, стоило оставить мисс Элизабет на ночь? Буря собирается, - предпринял попытку разбудить в Фантомхайве совесть «шарманщик» Михаэлис.
Тревога, отразившаяся на лице Себастьяна, Сиэля нисколько не убедила. Впрочем, любые чувства дворецкого, которые тот выражал жестами или мимикой, никогда на его хозяина не оказывали даже самого мизерного впечатления. Но упрекнуть Михаэлиса, тем не менее, ему не в чем: для того, чтобы кто-то посторонний что-либо заподозрил, демон в их проявлении слишком безупречен, слишком вовремя и в меру он это делает.
- Она успеет добраться до дома. А моё гостеприимство не резиновое.
- За что вы так с ней? Уверен, она испытывает к вам искренние чувства.
- Лиззи ещё ребёнок и многого не знает и не понимает. Все её чувства — не более чем давняя привязанность.
- О-о, - протянул Себастьян. - Что же, вам её понять легче.
- На что намекаешь? - вскинулся мальчик.
- Ни на что, господин. Вам следует отдохнуть от работы, а то намёки всякие да заговоры видятся.
Дворецкий зашёл за спину хозяину, развернул кресло, чтобы граф мог наблюдать вид из окна, и стал разминать его напряжённые плечи.
- Дерзить смеешь?
Сиэль заметно расслабился от манипуляций рук умелого Себастьяна, и тон его голоса уже не выходил резким в той степени, в которой бы ему хотелось.
- Я и массажист, и дворецкий.
Себастьян проигнорировал слова Сиэля и словно бы прочёл его мысли.
- Больно у тебя настроение сегодня хорошее. Чем бы подпортить... - медленно проговорил Сиэль, полуприкрыв глаза.
Просто чудо, что язык его ещё слушался. Чёрт бы побрал этого «массажиста».
- Не будьте таким жестоким, милорд. Сегодня я, по вашему приказу, занимал мисс Элизабет и интересно провёл с ней время.
Чтобы получить больший доступ к шее, Себастьян снял ленту и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке Сиэля.
- Теперь, в твоём понимании, разноцветные банты, бабочки и кукольные чаепития — это интересно?
- Мисс Миддлфорд очень приятная и милая особа. Стоит ей подрасти, и она составит вам отличную партию.
Слегка надавливая большими пальцами, Себастьян разминал шею и плечи Сиэля, растирал как доступные участки кожи, так и скрытые под одеждой. Он словно на себе ощущал негу, что испытывал размякающий в мягком кресле Фантомхайв.
- Все о том лишь твердят. Но мне до неё дела нет. Я не понимаю её восприятие мира и непомерную беззаботность.
Не прекращая плавно двигать кистями, Себастьян тоже обратил свой взгляд на окно, за которым от сильного ветра стелилась по земле короткая трава на газонах и покачивались насаждения в саду, а ещё дальше — молодые и старые деревья в лесу.
- Вы взрослеете не по годам, милорд. Но ещё не близко то время, когда вы поймёте, что в женщинах на всю жизнь сохраняется частичка их детской лёгкости. Это — часть их натуры, притягивающая мужчин, стремящихся кого-то защищать.
Михаэлис не был искушён в подобных вопросах отношений мужчин и женщин, но в своих наблюдениях и выводах он ошибался крайне редко.
- Не могу пока понять, значит... А как насчёт тех, кто стремятся не защищать, а мстить, и сами ищут помощи? Навряд ли их тогда вообще привлекают женщины.
- Ну и ну, это вы о себе?
Себастьян был заинтригован тем, какие цели преследовал (а преследовал ли?) граф, заводя разговор в это русло. Вряд ли Сиэль добивался таким образом внимания к своей персоне. Скорее всего, его настороженность и сдержанность уснули раньше него, а его непокорный язык развязался. Пребывая в двух противоположных друг другу состояниях, давно заметил Михаэлис: в полном спокойствии, навеянном ощущением безопасности, и на грани срыва, когда чувства выплёскиваются через край, людей тянет на откровения.
- Не вижу в этом ничего постыдного. А имеешь что-то против — оставь своё мнение при себе, - сдержав зевок, предупредил Сиэль.
Он страшно хотел спать, веки тяжелели. Донельзя сощуренными глазами он еле различал полоску темневшего неба, окрашенного в цвет вердигри со смесью лондонского дыма.
- Я лишь хотел сказать, что это смело с вашей стороны.
- Себастьян... а демоны, выходят, стремятся защищать?
Голос Сиэля практически напоминал сонное бормотание, его голова стремилась склониться набок, чему препятствовали руки Себастьяна, с комфортом расположившиеся у него на плечах.
- С чего такой вывод?
- Ну, твои... твоё отношение к девушкам.
- О, не ровняйте демонов под одну планку с людьми. Хотя среди них тоже попадаются обе категории, строгого соотношения всё равно нет. Являясь, в человеческом представлении, олицетворениями всех возможных грехов, мы свободны, а люди, напротив, зажаты в рамках и боятся порицания. Демонам не принципиально — с кем...
- Я понял.
Фантомхайв из последних сил держал себя на границе сна; каждую мысль приходилось вылавливать чуть ли не силками, а уж чтобы оформить её в слова... Поэтому фразы его становились всё короче.
- Лучший и вкуснейший вариант для нас - наши же контракторы, - прошелестел над ухом Сиэля Себастьян.
Он не задался целью объяснить Сиэлю суть демонов. Об этом в нескольких предложениях не расскажешь, да и тема, несомненно, малость не та. Тут в пору зачитывать философские лекции, а уж рассуждать и фонтанировать фактами Михаэлис мог одинаково долго.
- Это здесь п...
И хотя демон обычно вовсю пользовался подобными моментами откровений, вскрывая человеческие слабости, выуживая нужные сведения — да что угодно, - данный случай ему хотелось сделать исключением. Но, безусловно, просто оставить его без внимания и стереть из памяти не выйдет.
- Не мучайте себя, засыпайте, - внезапно оборвал разговор он.
Слипавшиеся на протяжении всего короткого разговора глаза Сиэля тут же закрылись, словно под действием гипноза или заклятия, и он погрузился в глубокую беспечную дрёму.
- Какой вы соня, господин, - укорил хозяина Себастьян, будто бы это не он сам только что сказал ему засыпать.
Он ещё с минуту внешне безучастно наблюдал, как лучи заходящего солнца, пробиваясь сквозь прорехи в полотне набежавших тёмных облаков, золотят лицо Сиэля. Наконец, он поднял мальчика на руки с тем, чтобы отнести его в спальню. Граф и так тяжёлым не был, а для демона его вес и вовсе практически не ощущался. Осторожно положив свисавшую руку Сиэля себе на плечо, он свободной рукой бесшумно открыл дверь кабинета и столь же бесшумно затворил её за собой, выскользнув в сумрачный коридор. На всём пути до покоев Фантомхайва их сопровождали трепещущие в пламени свечей тени. Сиэль пошевелился, и Себастьян опустил взгляд, чтобы проверить, не проснулся ли граф, но тот продолжал безмятежно спать, даже не покачиваясь — дворецкий идеально удерживал его и одной рукой. Беззвучно усмехнувшись, Себастьян двинул пальцами левой руки — и свечи, встрепенувшись напоследок, затухли как от случайного порыва ветра. Коридор теперь не освещался вовсе, погрузившись в кромешную тьму, но к чему демону свет?
Подойдя к нужной двери, он неторопливо, но ловко открыл её, без единого звука повернув ручку. Портьеры в комнате задёрнуты не были, и через окно было видно, что солнце уже почти село и тьма постепенно обволакивает внешний мир. Себастьян подошёл к кровати и, уложив на неё мальчика, стал снимать с него одежду. Первым делом он избавился от обуви, затем стянул с шеи уже развязанный бант... Последней он, откинув пряди чёлки со лба, снял повязку с глаза.
Внезапно налетевший порыв холодного, пробирающего до костей ветра ворвался в комнату через приоткрытую створку окна, распахнув её при этом полностью и взметнув в воздух шторы. Ещё не одетый в ночную сорочку Сиэль поёжился во сне, кожа его покрылась мурашками. Заметив это, Себастьян чуть приподнял уголки губ и непостижимым для человека образом облачил его в длинную белую сорочку, ни коим образом не потревожив. Укрыв его ранее откинутым одеялом, он подошёл к окну — затворить его, чтобы ветер надвигавшейся бури не тревожил более хозяина, и задёрнуть тяжёлые плотные занавески. Михаэлис мог бы выполнить всё это одним картинным щелчком пальцев, но порой он получал нечто сродни удовольствию от последовательного выполнения таких простых действий.
В последний раз за этот день демон окинул взглядом спящего Сиэля и под первые капли дождя покинул его комнату. Дворецкого поместья Фантомхайв ещё ждали дела: в первую очередь, составить господину расписание на завтра. Когда он спускался по высокой лестнице на первый этаж, его посетила непредвиденная мысль: дать мальчику поспать утром лишний час. В самом деле, отчёт представителя французского филиала компании Фантомхайв может и подождать.